В жизнь миллионов детей и подростков далекого 1941 года война вошла не спросясь и кардинально изменила их судьбы. На их плечи лег тяжелейший груз ответственности, наравне со взрослыми они заняли свою линию обороны – в тылу. Сегодня это даже трудно представить, не всем верится, что подростки полноценно работали в колхозах, на военных заводах, в госпиталях и своим трудом приближали День Победы. О своей военной юности рассказывает Александра Николаевна Бугазова (в девичестве Приходько).
Где мои шестнадцать лет?
Когда началась Великая Отечественная война, Шурочке было 16 лет. Она жила с родителями в селе Чон-Арык близ Фрунзе и училась в 9-м классе средней школы. Отца сразу забрали на фронт. Она осталась с мачехой и с младшими братишкой и сестренкой. Отец воевал только год, потом его комиссовали из-за тяжелой болезни. Он долго лечился в госпитале, потом дома его выхаживала жена, шурочкина мачеха. Выходила.
«Когда папа ушел воевать, я оставила школу и стала работать на экспериментальной ферме КирНИИЖа (Киргизского научно-исследовательского института животноводства). Там была скотная база, на ней я была учетчиком, то есть учитывала количество молока, корма. Институт был создан в 1931 году, и даже во время войны наблюдения и эксперименты продолжались», - рассказывает Александра Николаевна.
- А попить молоко можно было? - спрашиваю.
- Конечно, - отвечает собеседница, немало удивляя меня. – Поэтому жива и осталась. Хотя помню, как в тюрьму посадили женщину за то, что она что-то с поля домой принесла. Свеклу или кукурузу, не помню сейчас. От голода она это сделала. Директор нашей фермы был очень строгий человек, даже злым нам казался. Его все боялись. Я ведь тоже поначалу на поле работала, уж потом меня в учетчики взяли. На ферме хватало всякой работы: я и корма раздавала, и полола, и копала. В четыре утра поднималась и шла на первую утреннюю дойку, а заканчивала, когда было темно. Так многие мои ровесники работали… Даже во время войны советская власть старалась сохранить эту ферму, ведь она была экспериментальная. Поэтому на ней велся строгий учет кормов – каждая порция взвешивалась с точностью до грамма. И в это тяжелое время наши животноводы умудрялись сохранять ценные породы коров и овец, выводить новые, старались повышать удои и улучшать качество тонкорунной шерсти. Все полученное молоко отправлялось в город – в детсады, солдатам и другим нуждающимся. А из подростков я одна работала учетчиком. Это потому, наверное, что отец мой после долгой болезни вышел на ферму и стал работать зоотехником.
Даже сейчас Александра Николаевна помнит, что в те тяжелые годы чувство голода было постоянным. Это на всю жизнь изменило ее отношение к еде, к продуктам. «В 1948-м у меня родилась дочь. Помню, как варю как-то ей молочную кашку манную, а сама плачу горькими слезами: так хочется ее поесть, а не могу – ребенка надо кормить. Еще несколько лет после окончания войны были очень голодными, - рассказывает она о событиях почти семидесятилетней давности, а видно, что помнит их, будто вчерашние. – Вроде и выращивали овощи на полях, но их есть нельзя было, все отдавали тем, кто поднимал страну из разрухи».
Военная юность
Делаю еще один поворот в разговоре в сторону военной годины, спрашиваю: «Вы были подростками во время войны, много трудились. Оставалось ли время на общение со сверстниками, танцы, кино, может быть?» «А как же? - отвечает моя собеседница. – Несмотря на усталость после работы, вечером нам все равно хотелось встретиться с одноклассниками, друзьями, и мы это делали: собирались, обсуждали новости с фронта, слушали пластинки, танцевали, ходили в клуб. Молодые ж были!»
«Во время войны я с несколькими подружками хотела уехать на фронт медсестрами. Не взяли, сказав, что слишком юны. А девочку, которая была всего на год старше меня, взяли. Мне было очень обидно. Тогда я решила поступить в медучилище, выучиться и все-таки поехать бить фашистов, но провалила экзамен по математике», - вспоминает собеседница свои попытки.
Жизнь после войны
В школу Шура вернулась в 1945 году. «Мне был 21 год, когда я закончила десятый класс, уже вместе со своей младшей сестричкой, - говорит она. – А до этого момента мы четыре года по радио слушали вести с фронта, жадно читали газеты, ждали, ждали, ждали победу. А я хорошо и выразительно умела читать, поэтому все взрослые говорили: «Не лезьте, пусть только она читает всем». Я была в школе, когда пришла весть об окончании войны. Мы все вышли в сад. Многие плакали от радости».
После школы в 1946-м Александра поступила в пединститут. «Как только я его окончила, его сразу переименовали в университет», - смеется собеседница.
Знакомство с любовью всей жизни
Оно было довольно простым. Первый курс филфака, где училась Шура, занимался уже месяц, когда в 1946-м появился Хусаин Бугазов. Худой, в солдатской фронтовой шинели, он пришел из госпиталя, где лечился от малярии. Тогда на курс пришло сразу несколько ребят-фронтовиков. Их без экзаменов приняли учиться. Шурочка сидела за первой партой в аудитории. Оказалось свободное место рядом, он сел, и молодые люди познакомились. «И на всю жизнь познакомились», - с улыбкой вспоминает она.
- А какой вы были – бойкой, общительной или… другой? – спрашиваю.
- Нет-нет, я не была такой, - отвечает Александра Николаевна без тени кокетства. – Обыкновенной была. Дело в том, что до знакомства с Хусаином у меня был друг. Он вернулся с фронта, и ему понравилась другая девушка. Я, конечно, была очень обижена тогда.
Стоит сказать, что ребята-фронтовики, поступившие на учебу вместе с Хусаином Бугазовым, составили позже цвет отечественного языкознания и литературоведения. А до поры до времени были веселыми и неунывающими студентами филфака Геной Зенковым, Сеней Черновым, Степой Грязновым, Федей Красновым, Колей Неумывакиным. Как-то они умудрились опоздать на лекцию и ввалились гурьбой в аудиторию. Преподаватель, увидев их, сказал: «Таак, значит все здесь: Краснов, Чернов, Грязнов, Неумывакин». Все засмеялись и запомнили эту четверку, чьи фамилии звучали, как озорная песня.
В 1947-м Александра вышла замуж за Хусаина. В 1948-м у них родилась старшая дочь Эльмира, в 1953-м – сын Алик, названный Александром в честь матери, а еще через 5 лет - сын Анвар. После пединститута молодые супруги пошли работать: она – преподавать в школу, а мужа оставили на кафедре в вузе. «Он же был отличником, сталинским стипендиатом», - с гордостью рассказывает Александра Николаевна. Сама же она посвятила свою жизнь педагогической деятельности, за 32 года выпустила в большую жизнь не одну сотню столичных школьников. Ее невестка Катя, присутствовавшая при нашей беседе, вспомнила, как однажды собрались прийти к ним домой ее бывшие ученики. И каково же было ее удивление, когда к своей учительнице нагрянули не ожидаемые ее «мальчики и девочки» и даже не просто взрослые люди, а уже бабушки и дедушки. Хотя, угощая их чаем с пирогами, Александра Николаевна, вспоминая случаи из школьной жизни, продолжала называть их мальчиками и девочками.
На века
Александра Николаевна прожила с мужем душа в душу 53 года. На их глазах страна поднималась из послевоенных руин, отстраивалась, хорошела. Наша героиня принимала самое активное участие в этом созидательном процессе, ведь много и упорно трудиться ей было не привыкать. К слову, она и по сей день живет в доме, который был построен их собственными руками с мужем и детьми еще в 1975 году. Точности ради скажу, что тогда они бережно разобрали по частям свой первый дом, возведенный ими еще в 1958-м, когда им выдали небольшой участок земли на территории Фрунзе. С тех пор в этом доме родилось и выросло не одно поколение семейства Бугазовых. Многие из них нынче живут за пределами Кыргызстана. А дом, в котором Александра Николаевна стала надежной хранительницей очага, думается, еще долго будет дарить тепло всем, кто переступит его порог.
За время нашей беседы я не услышала от своей скромной собеседницы ни одной пафосной фразы о войне, о тяжелой жизни в тылу во время нее и после окончания. Но я видела, как она волновалась и переживала, рассказывая о тех годах, как вздрагивали порой губы и краснели веки. Очень хочется научиться так же любить свою землю, как любит ее Александра Николаевна, научиться жить ясной и честной жизнью, как эта милая женщина и большая труженица.
Она не была на «передовом рубеже» науки, но всю жизнь создавала условия для супруга, который плодотворно трудился - писал учебники для студентов и школьников, учебные пособия, создавал дунганский букварь. На обложках претерпевших не одно переиздание книг профессора Бугазова ее имя не упомянуто в числе его соавторов, но люди знают, кто обычно стоит за успехом выдающегося мужчины. «Сколько тонн муки я за свою жизнь перемесила…», - как-то очень буднично произнесла хозяйка интернационального дома, большой мастер по приготовлению лагмана, для которого лапша, конечно же, натянута вручную.
Ныне Александра Николаевна является обладательницей ряда счастливых цифр: ей 91 год, у нее 6 внуков, 7 правнуков. Она по-прежнему много читает, в курсе большинства литературных новинок, любит книги о Гарри Поттере – вместе с внучкой с нетерпением ожидала каждую следующую книгу и прочитывала ее взахлеб, заботится о близких, в том числе и тех, которые далеко от нее сейчас, радуя и согревая их своим творчеством – вязаными длинными шарфами, изящными шалями, винтажными кофточками, мягкими жилетами. Это очень приятно, но главное, что наша героиня с неподдельным интересом глядит на окружающий мир.
